Маэль в очередной раз вздохнул над своей неудавшейся судьбой и, чтобы нарушить неприязненное молчание, спросил:

– Интересно, какого обманщика разыскивал дракон?

– Понятия не имею, – раздраженно буркнул Конан. Положение, в которое он угодил по милости Эвана Плоскомордого и этого выскочки-аквилонца, больше не казалось киммерийцу всего лишь забавной нелепостью. С разозлившегося градоправителя вполне станется наложить арест на корабль. В гавани Карташены не найдется судна, способного преградить «Вестрелу» дорогу, однако Конан уже давно усвоил, что в мире есть вещи, способные удерживать надежнее цепей, решеток и запертых дверей…

Подумать только: столько неприятностей – и все из-за какой-то летающей ящерицы!

А ящерица-то не так проста, как кажется… Если бы дракон просто украл Агнессу – чтобы съесть или зачем еще подобным созданиям требуются хорошенькие девчонки? – все было бы просто и понятно. Но зверюга разыскивает некоего человека и уверена, что этот неизвестный обязательно придет – это ясно как день! Кого же тварь имела в виду? Точно не его, Конана – у него пока не имелось поводов обманывать каких-либо драконов. Может быть, Монброна? Или еще кого-нибудь из горожан?

Сбежавшаяся на крики градоправителя толпа медленно расходилась, неохотно расступаясь и пропуская двух виновников (вернее, тех, кого сочли виновниками) сегодняшнего происшествия. Маэль плелся позади корсара и мрачно размышлял, зачем он идет вслед за этим человеком и как ему теперь быть. Ясно, что нужно спасать Агнессу, только с чего начать? Где искать улетевшего дракона? Животное ведь с легкостью могло преодолеть по воздуху несколько десятков лиг и добраться до Рабирийских гор или скрыться на одном из сотен маленьких островков Полуденного Побережья…

– Эй! Господин капитан!

Конан остановился так неожиданно, что Монброн едва не ткнулся ему в спину. Голос, окликнувший корсара, показался аквилонцу знакомым. Впрочем, так оно и было – несостоявшихся драконоборцев окликнул не кто иной, как Деррик.

Доверенное лицо прекрасной донны Вальехо, ныне сгинувшей неведомо куда, сидело на перевернутом прилавке в обнимку с неразлучной рыжей псиной. Убедившись, что замечен, Деррик спрыгнул со своего насеста и подошел поближе. Взгляд у него был несколько растерянный и задумчивый.

– Ты Эвана не видел? – быстро спросил Конан.

– Плоскомордого? – Деррик поразмыслил и отрицательно помотал головой. – Нет, не видел. Кстати, если ты ищешь своих людей, то почти все они там, – он ткнул в сторону нескольких уцелевших лавок. Прислушавшись, Монброн с удивлением различил доносящиеся из-за деревянных стен приглушенные вопли и звуки борьбы.

– Что они там делают? – тоном, не предвещавшим подчиненным ничего хорошего, поинтересовался киммериец.

– Это Блайи виноват, – расплывчато пояснил Деррик. Затем беззвучно хихикнул и уточнил: – Наш бард вторично наткнулся на своего обидчика, когда тот вылезал на белый свет из-под рухнувшего на него навеса. Оказывается, столь странным чувством юмора у нас обладает некий дон Кабортальеза… Редкостный мерзавец, если кого интересует мое мнение. Блайи, разумеется, тут же запаниковал и бросился прятаться. А Сигурду и еще кое-кому из твоих людей, капитан, показалось весьма занятным проделать с благородным доном то же самое, что он сделал с Ди Блайи… Чем они и занимаются.

Конан хмыкнул и уже спокойнее проворчал:

– Между прочим, ты знаешь, что твою хозяйку утащил дракон? И что ваш градоправитель так разошелся, что решил задержать мой корабль до тех пор, пока я не доставлю его драгоценную племянницу обратно? Да, и еще – что за гадость ты бросил в морду бедной зверюшке?

– Сочувствую, – очень серьезно сказал Деррик. – И тебе, и моей госпоже. Что до «гадости», то я представления не имею, что это такое. Я купил эту вещицу по случаю, у заезжего торговца с восхода. Меня уверяли, что если разбить флакон, будет много вонючего дыма и треска. Как выяснилось, не соврали… Так наш утренний договор вступает в силу?

– Какой договор? – осторожно влез в разговор Маэль. Киммериец недовольно покосился в его сторону, но все же ответил:

– Деррик утверждает, будто ему известно, где живет дракон.

– Только предполагаю, – безмятежно уточнил молодой человек. – Кстати, если вы собираетесь спасать мою госпожу, то вам стоило бы поторопиться. Нам понадобятся лошади и припасы. Если выехать сегодня днем, то к завтрашнему утру можно добраться до места. Придется изрядно порыскать по скалам, разыскивая логово этой твари… Месьор Монброн, судя по всему, тоже принимает участие в нашей экспедиции?

Конан не слишком хорошо представлял, что означает мудреное слово «экспедиция», однако смысл вопроса понял безошибочно.

– Придется тащить его с собой, – недовольно признал корсар и, прищурившись, взглянул на солнце. – Лишний шум нам ни к чему, а потому сделаем так… Деррик, где можно незаметно выбраться из города?

– Через бывшие Корабельные ворота, – незамедлительно последовало в ответ. – Это за гаванью, дальше по берегу на восход. К шестому послеполуденному колоколу я подъеду туда и буду ждать.

– Опоздаешь – уедем без тебя, – пригрозил Конан. Маэль сердито вскинулся, но корсар уже развернулся к нему спиной и зашагал к лавкам, пиная валявшиеся под ногами доски. Деррик легкомысленно засвистел ему вслед.

– Что-то ты не слишком тревожишься за свою госпожу, – язвительно заметил Монброн.

– С какой стати мне за нее тревожиться, если ее берутся спасать даже не один, а двое героев? – отмахнулся Деррик. Маэлю послышалась в его голосе плохо скрываемая издевка. – Кому нужно беспокоиться, так старому бедному ящеру, у которого завтра случится не самый приятный день в жизни… Ладно, я пошел. Постарайся в самом деле не опоздать.

Деррик жестом подозвал собаку и удалился. Монброн посмотрел ему вслед, затем вспомнил, что до назначенного срока осталось не более двух ударов городских курантов и что ему нужно поторапливаться. С корсарского капитана вполне станется уехать, не дожидаясь навязанного ему попутчика.

Маэль не видел и не слышал шумной перебранки, устроенной подчиненными Конана после того, как они узнали о решении градоправителя. Не видел он и того, как самым последним из-за лавок осторожно высунулся Ди Блайи, по-прежнему завернутый в алый плащ графини Вальехо. Бард убедился, что на площади не осталось никого, кроме занятых подсчетом своих убытков торговцев, вернулся в проулок и несколько раз с яростью пнул лежавшего на земле человека.

Избиваемый не подал никаких признаков жизни. Даже когда Блайи подобрал валявшийся рядом с ним мешок, а затем, воровато оглядевшись, отцепил туго набитую поясную сумку. Корсары не обратили на нее внимания, а бард всегда придерживался мудрого правила, гласившего, что у поверженного врага нужно забрать все, представляющее мало-мальскую ценность. Кроме того, по вине дона Кабортальезы он, Ди Блайи, лишился возможного сегодняшнего заработка и имеет полное право возместить потерю.

Блайи приоткрыл кожаный футляр виолы, убедился, что драгоценный инструмент ничуть не пострадал за время краткой разлуки с владельцем, подумал и еще раз пнул своего обидчика. На этот раз благородный дон Кабортальеза издал слабый звук, свидетельствующий о том, что он еще жив. Бард попятился, сунул возвращенный кошелек в позаимствованную сумку и решил, что настало самое время пойти и узнать, чем кончилось явление в город страшного летающего чудовища.

Говоря по правде, Ди Блайи не слишком хорошо рассмотрел приземляющегося крылатого змея, сразу же юркнув в первое попавшееся на глаза укрытие. До него долетело приглушенные расстоянием ужасающее по своей силе рычание, и Блайи вовсе не стремился познакомиться с существом, испускающим подобные звуки.

В отличие от Маэля Монброна, Тейраз Ди Блайи никогда не стремился в герои, соглашаясь на более скромную роль наблюдателя.